Михаил Зощенко, автор весёлых рассказов для взрослых и детей, всю жизнь боролся с ужасающей тоской. Он усиленно работал над собой, стараясь заглянуть во все уголки своей души и найти причину её неизбывных страданий.
Талант и тоска
Одна из любимых тем у писателей и философов всего мира – тоска, хандра, скука, сплин как вечные спутники мыслящего человека. Но скучающий литературный герой – это одно, а умирающий от тоски автор – совсем другое. Страдая от приступов острой необъяснимой меланхолии, Зощенко обратился к врачам, но те залечили его чуть ли не до смерти: пожелтел, исхудал и еле волочил ноги. Тогда он попробовал заниматься самоспасением: путешествовал, любовался природой, напитывался морем и солнцем. Помогало. На некоторое время. Но затем с новой силой наваливались отчаяние и безысходность. Зощенко стал изучать тему и был потрясен результатами своих изысканий. Оказывается, от похожих ощущений страдали многие известные писатели. Целую тетрадь он заполнил подобными цитатами:
«Я не знал, куда деваться от тоски. Я сам не знал, откуда происходит эта тоска…» Гоголь – матери. 1837 г.
«У меня бывают припадки такой хандры, что боюсь, что брошусь в море. Голубчик мой! Очень тошно…» Некрасов – Тургеневу. 1857 г.
«Так все отвратительно в мире, так невыносимо… Скучно жить, говорить, писать…» Л. Андреев. Дневник. 1919 г.
«Я устал, устал ото всех отношений, все люди меня утомили и все желания. Уйти куда-либо в пустыню или уснуть последним сном». В. Брюсов. Дневник. 1898 г.
«Я прячу веревку, чтоб не повеситься на перекладине в моей комнате, вечером, когда остаюсь один. Я не хожу больше на охоту с ружьем, чтоб не подвергнуться искушению застрелиться. Мне кажется, что жизнь моя была глупым фарсом». Л. Н. Толстой. 1878 г.
Писатель признаётся: «Я стал считать, что пессимистический взгляд на жизнь есть единственный взгляд человека мыслящего, утонченного, рожденного в дворянской среде, из которой я был родом».
Убегая от тоски, Зощенко меняет города и профессии. Уезжает в Архангельск, потом на Ледовитый океан – в Мезень, возвращается в Петроград, но вскоре уезжает в Новгород, затем во Псков, потом направляется в Смоленскую губернию, в город Красный, снова возвращает в Петроград… Тоска не отступает. Он, периодически меняя род деятельности, был то милиционером, то счетоводом, работал сапожником, инструктором по птицеводству, телефонистом пограничной охраны, агентом уголовного розыска, секретарем суда, делопроизводителем. Став писателем, он от тоски не избавился: хандра осталась прежней, более того, стала еще страшней.
Повесть о разуме
Опыт литературно-психологического самоанализа, книга «Перед восходом солнца» вынашивалась Михаилом Зощенко долгих восемь лет и была завершена в 1943 году. Эта «Повесть о разуме» стала завершающей в трилогии, начатой «Возвращенной молодостью» и продолженной «Голубой книгой». Сам автор так характеризовал её на этапе создания: «Эта книга будет мало похожа на обычную художественную прозу. Это будет скорей трактат, философский и публицистический, нежели беллетристика». Получилось не совсем так. Желая разобраться с истоками своего меланхолического мироощущения, Зощенко погружается в воспоминания, доходя до самых глубинных, младенческих. Вызывает в памяти образы, звуки, события, которые могли бы повлиять на формирование его характера и отношение к людям.
Анализ своего прошлого он осуществляет с опорой на труды по психологии и физиологии, честно разоблачая собственные поступки, проступки, ошибки, страхи. Взяв за основу теории З. Фрейда и И. Павлова, Зощенко ищет истоки своей постоянной хандры в подсознательном и рефлекторном и приходит к удивительным выводам. Путём долгих размышлений он не только докапывается до истины, но и овладевает навыками самоконтроля, позволяющими корректировать психоэмоциональное состояние. Так, переживая очередной сердечный приступ, писатель не хватается за спасительные лекарства, а замирает и прислушивается к происходящему в организме. Он наблюдает за реакцией сердца и понимает, что причина не в нём, а в неврозе, возникающем в желудке и кишечнике. Мысленно укротив и успокоив эти органы, он стабилизировал сердечный ритм. Более того, практически избавился от проблем с аритмией в будущем. Совершив это открытие, Зощенко посчитал нужным помочь и другим людям, пытаясь истолковать их недомогания психологическими причинами, детскими травмами. В книге немало реальных историй, позволяющих понять: именно разум, самоконтроль, умение понимать и чувствовать себя являются ключом к исцелению от самых разных душевных и телесных недугов.
Смехотерапия
Лечить недостатки общества смехом, сатирой – задача не из простых. Зощенко в ряду писателей-сатириков – настоящая звезда. Однако на заре творчества ему приходилось выслушивать редакторские отповеди, подчас весьма противоречивые. Так, одна из газет сравнила рассказы Зощенко с сыром бри, пережитком прошлого, отголоском классического стиля, в то время как читателям, дескать, требуется «ржаной хлеб». Тогда вектор был изменён. И что же? Редактор журнала «Современник», интеллигентный и деликатный М. Кузмин вынес такой вердикт:
– Ваши рассказы очень талантливы… Но согласитесь сами – это немножко шарж.
– Это не шарж, – возразил Зощенко.
– Ну, взять хотя бы язык…
– Язык не шаржирован. Это синтаксис улицы… народа. Быть может, я немного утрировал, чтоб это было сатирично, чтоб это критиковало… Я не собираюсь писать для читателей, которых нет. У народа иное представление о литературе.
О народе Зощенко знал не понаслышке. Участие в Первой мировой, наблюдение за людьми, переживающими социальные потрясения эпохи, пребывание в разных городах, общение с представителями различных социальных слоёв – всё это давало возможность слушать и слышать людей, понимать их. С этой же целью Зощенко решил участвовать в переписи населения: «Я взял эту работу, чтоб увидеть, как живут люди. Я верю только своим глазам. Как Гарун аль Рашид, я хожу по чужим домам. Я хожу по коридорам, кухням, захожу в комнаты. Я вижу тусклые лампочки, рваные обои, белье на веревках, ужасную тесноту, мусор, рвань. Да, конечно, только недавно миновали тяжелые годы, голод, разруха… Но все же я не думал, что увижу то, что увидел».
Нередко в основу рассказов Зощенко ложились письма трудящихся, направленные в редакции советских газет. Люди жаловались, обличали, требовали, возмущались… Язык и стиль этих посланий отличались большой оригинальностью. Получая задания от редакций создать фельетон на обозначенную в письме тему, писатель старался сохранять авторский стиль писавшего, «докручивая» его, придавая нужный градус повествованию. Так случилось с рассказом «Баня», при создании которого сам писатель не мог сдержать смеха: «Набросав план, я принимаюсь писать. Уже первые строчки смешат меня. Я смеюсь. Смеюсь все громче и громче. Наконец хохочу так, что карандаш и блокнот падают из моих рук. (Сосед стучит в стену, ему завтра рано вставать.) Снова смеюсь, уже уткнувшись в подушку.
Через двадцать минут рассказ написан. Я подхожу к письменному столу и переписываю рассказ ровным, красивым почерком. Переписывая, я продолжаю тихонько смеяться. А завтра, когда буду читать этот рассказ в редакции, я уже смеяться не буду. Буду хмуро и даже угрюмо читать».
Кстати, эта манера читать подвела Зощенко, когда ему организовали тур по нескольким городам. Люди, собравшиеся послушать весёлые рассказы и вволю посмеяться, были разочарованы невнятным и угрюмым чтением. Только ответы на записки из зала давали возможность слегка оживить общение. Зощенко не выдержал и прервал тур. Смехотерапия работала только на бумаге.
Мама сказала
Пытаясь понять, не гнездится ли причина неизбывной душевной тоски в далёком детстве, Зощенко анализирует свои воспоминания и приходит к выводу, что детство в общем-то было самое обычное, как у всех. Ну подумаешь, учёба не ладилась, получил кол за сочинение и отравился с горя. Родители ссорились, с кем не бывает. Мама часто плакала после разговоров с папой, ревновала, упрекала его в закрытости, чёрствости. Дедушка был строг и холоден. Мальчишки в школе дразнили, а однажды чуть не утопили. С кем не бывает. Однако сквозь иронию проступает глубокая детская печаль, свойственная натурам тонким и впечатлительным. Воспроизводя ключевые эпизоды детства, Зощенко вспоминает материнские слова, запавшие в душу и, возможно, запрограммировавшие сбой в его жизненной программе. Эпизод первый. Маменька поссорилась с папенькой, он не желает её видеть, сын становится «жилеткой»:
«Целуя меня, мама плачет.
- Ах, тебе будет трудно жить на свете! - говорит она.
- Почему?
- Ты трудный ребенок. Ты похож на отца. Я не верю, что ты будешь счастливый».
Эпизод второй. Дедушка, папин отец, приехал в гости, он суров и нелюдим. Упрекает маменьку за то, что нарожала восьмерых. Маменька обиженно вздыхает и говорит Мишеньке:
- Ах, скорей бы он уехал. Он никого не любит. Он вроде твоего отца. У него закрытое сердце.
- А у меня тоже закрытое сердце? – спрашивает мальчик.
- Да,- говорит мать,- по-моему, и у тебя закрытое сердце.
- Значит, я буду такой же, как дедушка?
Целуя меня, мать сквозь слезы говорит:
- Да, наверно, и ты будешь такой же. Это большое несчастье - никого не любить».
В книге «Перед восходом солнца» Зощенко приводит ещё несколько таких маминых посылов: «Мама сказала, что я неспособен с кем-нибудь дружить, что я по натуре одинокий человек, вроде моего отца»; «Она всякий раз улыбалась, рассказывая о том, какой я был трудный, сложный и капризный ребенок».
И эти детские травмы надо было проработать. «Закрытое сердце надо было раскрыть заново». Так появляется замечательный цикл рассказов про Лёльку и Миньку, в котором папа из сурового и закрытого превращается в строгого, но справедливого, наказания не унижают детское достоинство, трагедии превращаются в недоразумения, а маленькому мальчику Миньке достаются самые вкусные пирожные, лучшие игрушки и всеобщая любовь. Чтобы погрузиться в мир детских рассказов Зощенко, вспомнить забавные и поучительные тексты, можно попробовать угадать фразы в подборке «Однажды мы с Лёлей…»
Творить для «дикого» читателя
В 1929 году Госиздат предложил Михаилу Зощенко издать трехтомное собрание его рассказов. Корней Чуковский поспешил обрадовать сатирика этой новостью, но Зощенко вдруг заявил: «Это мне не любопытно. Получишь 15 тысяч и разленишься, ничего делать не захочешь. Писать бросишь. Да и не хочется мне в красивых коленкоровых переплетах выходить. Я хочу еще года два на воле погулять — с диким читателем дело иметь».
«Дикий читатель» выступает здесь антиподом заумному критику, как многочисленная народная масса противопоставляется кучке оторванных от реальной жизни ноющих интеллигентов. Зощенко ставит перед собой задачу научиться писать понятно для всех. По признанию писателя, ему «много для этого пришлось поработать над языком», изменять и облегчать синтаксис, чтобы «быть понятным тем читателям, которые не интересовались литературой». Свой стиль Зощенко охарактеризовал так: «Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая. Доступная бедным».
Не случайно читатели проникались доверием к автору и буквально засыпали его письмами. Это стало материалом для книги, в которой звучит народная разноголосица, дающая живое представление о времени. В 1933 Зощенко писал: «За 14 лет я написал 480 рассказов (и фельетонов), несколько повестей, две маленькие комедии и одну большую. А также выпустил мою самую интересную (документальную) книгу — «Письма к писателю». Интерес Зощенко, конечно, был не просто профессиональный, а прежде всего человеческий. В письмах люди просили у него совета, как жить, как писать стихи и рассказы, делились тем, что их тревожит, рассказывали случаи из жизни. Михаил Зощенко стремился честно выполнять функции «пролетарского писателя», принимающего близко к сердцу проблемы, которые волновали «дикого читателя», и желающего помочь людям с этими проблемами справиться. Он знал по собственному опыту, как это иногда невероятно трудно. Корней Чуковский, хорошо общавшийся с Зощенко, оставил в своих дневниках немало интересных наблюдений о нём. Душевные метания собрата по перу Чуковский понимал, но не принимал: «Очень возится со своей душой человек». Но цель этой возни была благородная: по замечанию того же Чуковского, Зощенко «ощущает себя каким-то инструментом, который хочет наилучше использовать. Он видит в себе машину для производства книг и принимает все меры, чтобы повысить качество продукции». Всё не зря.
Автор: Тамара Скок
