«Нескучный русский»
Язык и его функции. Выпуск 250
Вопрос-ответ

Здравствуйте. Ответьте, пожалуйста, склоняется ли мужская фамилия Лейба (Станислав)? Мужчина утверждает, что нет.

Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, как оформлять цифры и числовые значения в публицистическом тексте? Во-первых, может ли предложение начинаться с цифры, например, "3 человека пострадали в результате происшествия?" Во-вторых, как правильно, "через 2 недели" или "через две недели", вообще подобные случаи с указаниями времени? В-третьих, как писать выражения с дробными процентами, через точку или через запятую, 35.5% или 35,5% (кстати, пишутся проценты знаком "%" или словом "процент")? В-четвертых, как правильно оформлять тысячные значения, к примеру, "10 тысяч" или "10 000" (и нужен ли пробел между "10" и "000")? Ну и по мелочи, например, "5-этажный" или "пятиэтажный", "в третьем квартале" или "в 3-м квартале"? Есть ли на этот счет какие-то общие правила? Заранее спасибо.

Здравствуйте. Скажите, нужно ли склонять аббревиатуры предприятий? Например, КОЭП (Кировское объединение «Энергопрогресс»). КОЭП(у) был отправлен договор… Представители КОЭП(а) присутствовали на заседании…

  1. Главная
  2. Новости

«Отечества достойный сын» - поэт, издатель, гражданин

Не меньше, чем «крестьянский поэт», Некрасов известен как талантливый и разносторонний журналист, предприимчивый и дальновидный редактор. На каждом из этих поприщ Николай Алексеевич трудился с огромной самоотдачей.

Н.А. Некрасов. Изображение: GettyImages

Уже восемнадцатилетнего Некрасова знали во многих редакциях петербургских журналов как талантливого журналиста и даровитого литературного критика. Внешне отнюдь не богатырского сложения, бледный, с глухим голосом, он отличался силой характера, незаурядным умом и громадной работоспособностью. В 1840 году он становится помощником редактора в журнале «Пантеон русского и всех европейских театров» Ф. Кони и сотрудником «Литературной газеты», которую издавал А. Краевский. Руководство таких опытных наставников и личная инициатива помогли Некрасову быстро овладеть всеми тонкостями журнальной работы, поэтому не удивительно, что он смело взялся за реализацию собственных редакционно-издательских планов. Считается, что выпущенные им в 1845-1846 гг. альманахи «Физиологии Петербурга» и «Петербургский сборник» ознаменовали появление так называемой «натуральной школы» и послужили возникновению демократического направления в русской литературе. Читательский отклик на них был весьма благоприятен: публикации отражали дух времени. Почувствовав удачу, Некрасов решается на самостоятельно создание журнала и уже в конце 1846 года вместе с журналистом и писателем Иваном Панаевым берет в аренду «Современник», бывший пушкинский журнал. Чтобы вдохнуть в некогда популярное издание новую жизнь и обеспечить подписку, Некрасов смело разрекламировал свой новый проект на страницах других журналов. Опытные коллеги откровенно посмеивались над его начинаниями, однако Некрасов не тушевался и пускал в ход один за другим свои козыри, учитывая самые разные запросы читающей публики. Вот что было обещано потенциальным подписчикам: большой объем - «Современник» с 1847 года будет издаваться книжками от 250 до 300 печатных листов; регулярность и качество - книжки будут выходить аккуратно 1-го числа каждого месяца и печататься на хорошей бумаге; лучшие авторы – в «Современнике» будут печататься Белинский, Гончаров, Даль-Луганский, Достоевский, Герцен, Майков, Огарев, Одоевский, Панаев, Соллогуб, Тургенев… Сверх того – в журнале будут актуальные научно-популярные статьи видных ученых и профессоров Московского университета. В «Современнике» будут представлены жанры на любой вкус - романы, повести, драмы (оригинальные и переводные), статьи по искусству, юмористические статьи, пародии, физиологические очерки, очерки современных нравов, известия о всех новостях, касающихся театра, литературы, музыки, живописи, общественных увеселений, мод и пр. А вот бонус для модников - к каждому нумеру будет прилагаться парижская раскрашенная картинка из журнала «Les Modes Parisiennes». И еще один сюрприз - при первом нумере «Современника» подписчики получат безденежно два романа: вполне оконченный роман г. Искандера «Кто виноват?» и новый роман Жоржа Санда «Лукреция Флориани».

Групповой портрет русских писателей - членов редколлегии журнала "Современник". Гончаров Иван Александрович, Тургенев, Иван Сергеевич, Лев Николаевич Толстой, Григорович Дмитрий Васильевич, Дружинин Александр Васильевич и Островский Александр Николаевич. Фото Сергея Левицкого, 1856 г. Изображение: cigarday.ru

Всё обещанное было исполнено, но это стоило неимоверных усилий, поскольку, по признанию самого Некрасова, он чувствовал себя среди своих соратников единственным прагматиком, ответственным за коммерческую сторону дела: «Один я между идеалистами был практик. И когда мы заводили журнал, идеалисты это прямо мне говорили и возлагали на меня как бы миссию создать журнал… Я поклялся не умереть на чердаке, я убивал в себе идеализм, я развивал в себе практическую сметку». При этом Некрасов не снимал с себя журналистских и литературных обязанностей: «Случается писать без отдыха более суток, и как только паралич не хватил правую руку», — жаловался он. И это не преувеличение. А. Суворин в своих очерках о Некрасове писал, что тот «создал журнал, несмотря на все препятствия, на отсутствие сотрудников, денег и возможности писать что-нибудь такое, что живо затрагивало бы общество...».

Иногда для нового номера не хватало материала, и тогда Некрасов пускался на хитрость и привлекал к созданию художественного текста сразу нескольких литераторов. По воспоминаниям Некрасова, он и Панаева так вместе создавали главу за главой романы «Три страны света» и «Мертвое озеро», иногда даже не зная, как будет развиваться дальнейший сюжет: «У меня в кабинете было несколько конторок. Бывало, зайдет Григорович, Дружинин и другие, я сейчас к ним: "Становитесь и пишите что-нибудь для романа, главу, сцену". Они писали. Но все, бывало, не хватало материала для книжки. Побежишь в Публичную библиотеку, просмотришь новые книги, напишешь несколько рецензий - все мало. Надо роману подпустить. И подпустишь. Я, бывало, запрусь, засвечу огни и пишу, пишу. Мне случалось писать без отдыху более суток. Времени не замечаешь; никуда ни ногой, огни горят, не знаешь, день ли, ночь ли; приляжешь на час, другой и опять за то же. Теперь хорошо вспомнить об этом, а тогда было жутко, и не раз мне приходили на память слова Белинского, которые он сказал мне за неделю до смерти: "Я все думаю о том, - говорил он, лежа грустный, бледный, - что года через два и вы будете лежать так же беспомощно, как я. Берегите себя, Некрасов". Но разве можно было себя беречь?..»

Тургенев в редакции «Современика» читает Некрасову и Панаеву. Изображение: trud.ru

Издательская и журналистская работа осложнялась давлением цензуры. Нередко тираж не выпускали вовремя, потому что отпечатанные экземпляры содержали, по мнению запоздавшего с оценками цензора, «крамольные» сочинения. Некрасову удавалось обеспечивать относительно лояльное отношение цензуры к журналу, но скольких усилий это ему стоило, и сколько конфликтных ситуаций приходилось разруливать…  Один инцидент с участием цензора буквально перерос для «Современника» в катастрофу: рассорились писавшие для журнала Тургенев и Добролюбов. Цензор, получивший на вычитку статью молодого критика, счел ее дерзкой и, нарушив всякие деловые нормы, помчался к Тургеневу «предупреждать». Иван Сергеевич пришел в негодование и предъявил Некрасову ультиматум: «Выбирай – я или Добролюбов». Хотя в статье не было никакой уничижительной критики или неуважения, Тургенев был сильно раздосадован. Добролюбов, как человек честный и объективный, был уязвлен не меньше. Некрасов метался между конфликтующими сторонами, увещевал и успокаивал, но в миротворчестве не преуспел и выбрал сторону Добролюбова. К моменту выхода статьи в «Современнике» о конфликте знал весь Петербург, бросились читать и сразу стало ясно, что ссориться было не из-за чего. Занимавшие сторону Тургенева стали говорить о подмене статьи. Неприятная, мягко говоря, ситуация для всех участников конфликта, а для издателя особенно.

Разногласия в писательской среде, увы, не редкость. Причин для сплетен, взаимных обличений, обид и поклепов бывает предостаточно: тут и соперничество, и зависть не последнюю роль играют, и денежные вопросы, и наушничество «доброжелателей», и пороки и слабости, запечатленные «безгрешными» современниками-мемуаристами. В результате потомкам достается такой эклектичный портрет литератора, что не разобрать, что в нем правда, а что ложь, где истинные черты, а где придуманные. Причем не раз бывало так, что творческий портрет (часто возвышенный, благородный) перекрывался отнюдь не лучшими чертами личностными, и вот уже дилемма – верить или не верить автору, который учит хорошему и доброму, а сам злодей или нечист на руку? Этот вопрос о несоответствии когда-то Максим Горький затронул в фельетоне «Как ссорятся великие люди», в котором заметил: «Возьмите биографические статьи французов о Бальзаке, который работал из-за денег, что не помешало ему творить бессмертные вещи, и сравните их с русскими воспоминаниями о Некрасове хотя бы. В первом случае вы увидите, что пишут главным образом о Бальзаке-литераторе, во втором вам ясно станет, что речь идет о Некрасове - картежнике и носителе шинели с бобровым воротником... Бросается в глаза желание не забыть рассказать публике о темных и антипатичных сторонах характера того лица, которое служит объектом воспоминаний…». Не единожды возвращаясь к этой теме, Горький замечал, что терпеть не может те мемуары, авторы которых делают акцент на личных слабостях известных личностей, и называл это «злой памятью маленьких людей, которым приятно отметить проступок или недостаток большого человека, чтобы тем принизить его до себя».

Николай Некрасов. © Репродукция Фотохроники ТАСС. Изображение: tass.ru

На долю Н. А. Некрасова, личности сильной и неординарной, таких несправедливых обвинений выпало немало, и большая часть – со стороны собратьев по перу или людей, близких к его литературному окружению. Современники не могли понять, как в одном человеке могут уживаться такие диаметрально противоположные вещи, как прагматизм и гедонизм, прижимистость и щедрость, холодная расчетливость коммерческого человека и азарт игрока, внимание к «теме народной» и барская любовь к комфорту. «Отец мой был охотник и игрок,/ И от него в наследство эти страсти/ Я получил, они пошли мне впрок», - писал Некрасов в стихотворении «Уныние» (1874 г.). Более того, впрок пошла и энергия места, в котором вырос будущий поэт, журналист и издатель. А. М. Скабичевский в поисках «формулы Некрасова» вывел такое оригинальное определение: «Он представлял собой действительно чрезвычайно яркий тип, но не поэта народного горя, как воображают себе такого поэта люди шаблонного мышления, а ярославца...». По устоявшемуся мнению, ярославцам свойственны такие черты, как предприимчивость, авантюризм, бесстрашие и жажда обогащения. «Борьба, лишения, вечный страх и вечная, неумирающая надежда... Вот как куются денежки!..» - говорит некрасовский герой Каютин в романе «Три страны света». По мнению Скабичевского, Некрасов принадлежал к типу тех людей, из которых получаются либо отважные мореходы и путешественники, либо пираты и контрабандисты, ибо он обладал «сильными страстями, которые постоянно требовали исхода в каких-нибудь потрясающих впечатлениях, и мелкая тина повседневных дрязг претила ему. По самой натуре своей это был боец, для него необходима была борьба с такими препятствиями и опасностями, в которых заключался бы более или менее отважный риск». И журнальная работа Некрасова привлекала во многом тем, что была полна неожиданных поворотов, требовала смелости и мобильности, умения предугадывать события и лавировать, обходя подводные камни.

«Идеалисты», хоть и печатались в журнале, от осуждающих оценок не воздерживались. Так, взгляд Достоевского выхватил в портрете Некрасова весьма несимпатичные черты. В свойственной ему манере пессимистичного психоанализа писатель объяснял некрасовскую одержимость присутствием «демона»: «Это был самый мрачный и унизительный бес. Это был демон гордости, жажды самообеспечения, потребности оградиться от людей твердой стеной и независимо, спокойно смотреть на их злость, на их угрозы». Справедливости ради надо отметить, что на похоронах Некрасова Достоевский произнес проникновенную речь и поставил его в ряду лучших поэтов России.

Некрасов и Достоевский. Изображение: petrsu.ru

Для издателей того времени характерна была борьба за читателей: от количества подписчиков напрямую зависела жизнь журнала. Потому не удивительно, что соперники старались «найти в чужом глазу соринку» и разнести в пух и прах издание неприятеля. Как-то раз «Отечественные записки» подвергли критике печатавшиеся в «Современнике» материалы. Разгромный вышел обзор, скандальный: «науки пишутся, как повести», «критика пишется, как смесь», «комедии пишутся, как водевили», статьи о Байроне – сплошные компиляции, анонс иностранных романов напоминает сокращенный перевод, и вообще «Современник» - журнал несерьёзный и весьма уступает «Отечественным запискам», а еще и переводит тех же зарубежных авторов, чьи произведения уже публиковали «ОЗ». Обвинения прозвучали нешуточные, но, что называется, не на того напали. Оставить без ответа атаки конкурентов – это значит признать их правоту, и Некрасов дал отпор по всем статьям. «Молчание наше против обвинений такого известного журнала некоторые, пожалуй, могли бы счесть за согласие с ним. И мы выбрали род доказательств самый краткий и верный — факты и цифры». Аргументация была следующая: «науки пишутся, как повести» - и это прекрасно, потому что лучшие ученые, сотрудничающие с «Современником», умеют писать увлекательно о сложных и важных вещах и несут науку в массы; «критика пишется, как смесь» не от несерьёзного отношения выдающихся литературоведов к исследуемым произведениям, а от желания сделать анализ художественных текстов общедоступным, понятным; «комедии пишутся, как водевили» - «этого обвинения мы совсем не понимаем»; статьи о Байроне - это не просто компиляция из превосходной  классической книги Томаса Мура, а желание ознакомить русскую публику с прекрасно написанной биографией замечательного поэта, что же в этом плохого; а переводы популярных зарубежных романов делали и будем делать, и «если следующие произведения Диккенса и Теккерея будут также хороши - будем переводить их, не заботясь, переводят ли их “Отечественные записки”».

Ирония судьбы была в том, что через некоторое время Некрасову пришлось управлять «конкурирующей фирмой». После покушения на Александра II в 1866 году «Современник» закрыли, а Некрасову запретили вести редакторскую деятельность. Это было личное распоряжение императора, и объяснялось оно тем, что у террориста Д. Каракозова дома был найден журнал «Современник». В этой ситуации руку помощи протянул А. Краевский, издатель «Отечественных записок», и предложил Некрасову руководство беллетристическим отделом журнала. Это был, конечно, не некрасовский размах, и потому Николай Алексеевич предложил другую идею: Краевский формально сохраняет редакторство и даже получает две три прибыли, но фактическое управление переходит в руки Некрасова.

Журнал "Современник". 1847 г. Изображение: culture.ru

Некрасов отлично управлял журналом, и продажи «Отечественных записок» взлетели за год вчетверо.  Однако соглашение между Краевским и Некрасовым носило не только коммерческий характер: оно означало, что некрасовская команда одержала победу над либералами, и провозглашаемый ею революционно-демократический курс отвечает запросам передового общества. Несмотря на жесткую цензуру, «Отечественные записки» не попали под запрет, и за этим фактом скрывается большая многоходовая стратегия Некрасова-управленца. Но едва ли основная его заслуга состояла в том, что именно на страницах издаваемых им журналов появились произведения авторов, имена которых вскоре пополнили ряды классиков русской литературы. Достоевский, Толстой, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Гончаров, Григорович, Успенский, Соллогуб, Островский, Герцен, Помяловский, Добролюбов, Чернышевский – многие из них преуспели в литературной деятельности благодаря поддержке некрасовских изданий. При этом редактор Некрасов бережно относился к творчеству начинающих литераторов и журналистов, напутствуя их такими словами: «Учите нас быть лучшими, чем мы есть; укореняйте в нас уважение к доброму и прекрасному, не потворствуйте вторгающейся в общество апатии к явлениям сомнительным или вовсе презренным, но обнажайте и преследуйте подобные явления во имя правды, совести и человеческого достоинства; растолковывайте нам наши обязанности, человеческие и гражданские — мы ещё так смутно их понимаем; распространяйте в большинстве массу здравых, дельных и благородных понятий — и вам будет прощен недостаток таланта».

01.01.1868 г. "Отечественные записки" под редакцией Н.А. Некрасова. Изображение: timetoast.com

За время своей многотрудной литературной и издательской деятельности Некрасов создал немало выдающихся произведений и сделал многое для развития гражданского общества в России. Благодаря его подвижничеству выпущено свыше трёхсот томов «Современника» и «Отечественных записок», журналов, читательская аудитория которых состояла из людей нескольких поколений и насчитывала в совокупности почти восемнадцать миллионов человек. Но в хрестоматийном стихотворении «Поэт и гражданин» он с такой болью говорит о том, какой ценой далось ему это деятельное участие в литературной жизни, какая борьба между разумом и чувством сжигала его изнутри, как голос совести и чувство самосохранения вступали в противоречие и приходилось выбирать, «сложить смиренно руки иль поплатиться головой». Однако в чем нельзя упрекнуть Николая Алексеевича Некрасова, так это в том, что он был «к отчизне холоден душой», нет, это был во всех смыслах «отечества достойный сын», неравнодушный и самоотверженный труженик русской литературы.

 

Автор: Тамара Скок

Проверка слова Все сервисы
  • День словаря
  • Словари 21 века
  • Институт Пушкина
  • ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА ИМЕНИ В.В. ВИНОГРАДОВА РАН
  • ЖУРНАЛ «РУССКИЙ МИР.RU»